Архелоги. Деревня. Полный вариант (СИ) - Страница 64

— Сынок! Лезь в подвал! Через подземный ход переберешься на ту сторону! Отсидись там, потом попробуй найти лодку и уходи на завод! Надо предупредить ребят! Они ищут Дженни!

Даже сквозь копоть было видно его побелевшее лицо. Он говорил тяжело, с частыми остановками, видимо, смерть жены выбила его из колеи. И в его сердце пылала месть.

Джон попытался протестовать, но, взглянув на отца, все понял. Вздохнул, слезы покатились у него из глаз и прижав напоследок отца к своей груди, Джон просто похлопывая успокаивающе того по спине, но не говоря ни слова. Слезы душили его.

— Все! — Адамс оторвал от себя сына. — Уходи, нельзя терять ни минуты!

Джон нехотя оторвался от отца, размазал рукавом по закопченному лицу слезы и сопли, проскочил поваленный соседский забор, оказавшись у остатков своего сарая. Вход в подвал был завален досками и разнесенной взрывом поленницей дров. Парень поднатужившись, сдвинул пару досок и ужом проскользнул в образовавшееся отверстие. Провернул штурвал на двери, толкнул ее, и опять провернув за собой, закрыл. Сел на пол и горько заплакал.

Адамс, между тем, проводив взглядом сына, перехватил покрепче цевье автомата и замер в ожидании. Через пару минут двойной шар влетел во двор, гулко хлопнув зеленым пламенем, разметал остатки дома и накрыл подвал кучей горящих головешек. Георгий молчал, терпеливо выжидая. И когда из-за кустов сирени с опаленной листвой показались головы монахов, он короткой очередью срезал обоих и рванул в сторону своего причала. Кубарем скатился по склону, снося высаженную женой какую-то ботву, мысленно отмахнувшись от некстати возникшего предположения: «Попадет ведь мне от нее!» Прогремел сапогами по настилу, и мгновенно просчитав ситуацию, принял хитрое решение. Завел и сдал задом на середину протоки свой большой катер. Примерно прикинул направление. Закрепил руль, разломав через колено одно из удилищ, второй частью, прижал педаль газа. Катер взревел и полетел прямо на большую воду. Георгий поняв, что у него в запасе остались считанные мгновенья, успел кувыркнуться с борта. Не всплывая, сделал пару гребков под водой, ушел под защиту берега.

Катер выскочил на простор большой реки. Но монахи не дремали. С пристани по катеру выпустили сразу несколько шариков, и он гулко взорвался, подняв к нему столб черного дыма. Георгий выбравшись, полежал немного под кустом ивы, низко опустившей свои ветки над водой, набираясь сил. Потом пригибаясь и стараясь не шуметь, стал пробираться берегом протоки к деревенскому причалу. Надеясь застать собравшихся там монахов врасплох.

Подствольный гранатомет в умелых руках — страшное оружие. Такие же гранаты, которые Джек кидал в найденный подвал, имел и дядя Жора. Три шарика, разорвавшиеся среди собравшихся на пристани монахов, потиравших руки, произвели ошеломительное впечатление. Нафаршированные керамикой, пятеро монахов отправились к Авалону, еще столько же — забыли, зачем они сюда пришли. Поражающие элементы гранат не задели их жизненно важных органов, но проделали множество маленьких, некрасивых дырочек, абсолютно не нужных организму. Из них струйками бежала кровь. Монахи кричали от боли, но жизнь вытекала из тел и они постепенно затихали, один за другим застывая безмолвными куклами на досках причала. Но не всем так «повезло», кое-кто отделался несколькими ранениями и остался на ногах и теперь помогал тем, кому повезло меньше. Этим смог воспользоваться Адамс. Он завел маленький катер и, не газуя, аккуратно подвел его к выходу на большую воду, а уже там, не скрываясь, прибавил на полную обороты и рванул вверх по течению….

Командир этого карательного отряда, преподобный Ауратум, остался жив и относительно цел. Осколками посекло руки и ноги, но раны были не смертельны, и он мог передвигаться на своих двоих. Он стоял среди тел своих бойцов, ошеломленным взглядом обводя вокруг себя.

«Как? Как такое вообще могло случиться? Подготовленный отряд гвардейцев конклава, был практически полностью уничтожен горсткой каких-то дикарей! Что скажет совет Нага?» — мысли преподобного, никогда не попадавшего в такую ситуацию, метались как тигры в клетке. — «А если дело дойдет до совета Конклава? Так оно, скорее всего и будет! Потому что «друзей» у меня предостаточно! Хвала Авалону, что кто-то умудрился завалить Аурелиуса, да и этого чокнутого Эффида, до кучи! Вот уж кто постарался бы раздуть мой промах до небес!» — перспективы рисовались мрачные. Преподобный представил себе примерный ход беседы на городском совете, а Совет Конклава, ему уже расхотелось представлять. По отдельным фразам, иногда проскакивающих в беседах, то тут, то там, гвардеец мог составить для себя примерный ход такой беседы. И чем она для него закончится. Дыба и последующее сожжение на очищающем костре — окажутся милостью божьей! Поэтому, надо как-то попытаться исправить ситуацию! Но как? — монах огляделся. Около него на ногах оставались два гвардейца, еще двое сторожили пленника на берегу, возле катера, спрятанного за поворотом.

— Назовите свои имена, братья! — обратился он к стоящим рядом с ним монахам, один из которых, был сильно ранен. Правая рука плетью висела вдоль тела. Второй выглядел лучше, тоже ранен, но видимо легко, потому что стоял, не шатаясь и почти не кривя лицо от боли, в отличие от своего соратника.

— Брат Фе, преподобный! — ответил он.

— Брат Ио, преподобный! — еле слышно сказал первый и качнулся.

«Н-да, по две буквы в имени…. Рядовые бойцы…. Что же делать?» — размышлял монах недолго.

— Брат Фе, беги к катеру — пусть тащат сюда пленника! — скомандовал он, приняв решение. Гвардеец рванул к катеру, чувствуя, что медлить нельзя ни секунды. Особенно, если взглянуть на белые, от бессильной злобы, глаза преподобного.