Архелоги. Деревня. Полный вариант (СИ) - Страница 51

— Сэм, — услышал он тихий голос. Сэм! — голос усиливался с каждой секундой, — Сээээээмммммммм!!!!!!!!!!!!!!!! Он вернулся!!!!!!!!!!!!! — раздался уже дикий вопль Дженни. Он поднял глаза и увидел…

Катер Фокса, легко узнанный, неторопливо выходил из-за поворота, но Джека…. Джека там не было. Катер был пуст… неуправляемый никем, плыл ведомый течением реки, и его медленно проносило мимо пристани.

— Джек!!!! — полный отчаянья крик девушки пронесся над волнами. Дженни лихорадочно скидывала с себя одежду, решив, вплавь догнать катер. Сем вскочил, пытаясь ее остановить:

— Постой, Дженни! Беги за своим или лучше, за нашим катером — до нас ближе!

В это время на медленно проплывающем катере раздался какой-то непонятный шорох, а потом раздался знакомый голос:

— Эй, вы, что там делаете? Не меня ли встречаете?

Сэм и Дженни медленно повернулись к реке. В катере, во весь рост, покачиваясь в такт, стоял Джек Фокс, худой, грязный, но донельзя довольный. У бедной девушки нервы не выдержали и она, закатив глаза, рухнула на доски причала. Да так неожиданно, что Сэм едва успел только придержать ей голову.

Джек увидя что случилось, тут же погасил улыбку и бросился на весла. Каких-то несколько взмахов и вот он уже на родном причале. Но сын кузнеца уже справился сам. Наклонился, черпнул здоровой рукой воды и побрызгал ей на лицо девушки. У той вздрогнули ресницы, и она открыла глаза. И когда Фокс взобрался на причал, он очутился в крепких объятиях друзей. И первое что он услышал от друга, было нелицеприятное:

— Ну, ты и сука! — от волнения Сэм даже начал заикаться. — Мы же думали, что ты погиб! Какого… ты вообще ушел тогда из лагеря?

Дженни молча плакала от радости, вися на плече Джека. Он отстранил ее, заглянул в низко опущенное лицо и тихо сказал друзьям:

— Ребята, я виноват, простите меня! — и обнял их. У самого тоже потекли слезы. Он понял, что был полным кретином. Его здесь ждали и надеялись до последнего, что он жив. А он… он, тогда поступил очень жестоко с людьми, которые его любят.

— Пойдем к Адамсам! — первым отошел от стресса Сэм. — Отец с утра там. Они с дядей Жорой очередной план спасения деревни разрабатывают!

Дженни немного смутившаяся своей реакции кивнула, и они пошли втроем к дому. По дороге не закрывая рта, и перебивая друг друга, рассказывали о том, что происходило с ними с момента расставания. Но когда Джек рассказал об автоматическом заводе, да еще и работающем, ребята уважительно покачали головами. То не тронутый никем город, то работающий с древних времен завод! Везет же ему!

Так за разговорами они и подошли к дому Адамсов. Уже от калитки было слышно:

— Еп, Нах, Мля!!!

Джек толкнул ее и вся троица втянулась во двор. Предстала живописная картина: так как разговор шел о судьбе деревни, то мужики пили самогон. Без него у нас никакие проблемы нельзя решить…

Но, едва подняв глаза и увидев вошедших, тяжелая рука кузнеца с зажатом в кулаке стакане, как раз собиравшегося сказать тост, от неожиданности опустилась и с такой силой ударила по столешнице, что стакан лопнул и рассыпался на мелкие кубики. Но довольная улыбка расплылась на его лице:

— Ну, я тебе говорил, что он вернется? Проспорил? Лезь, давай, под стол и кукарекай! — закричал он, торжествующе повернувшись к Адамсу.

Но тот, отмахнувшись от друга, ринулся к Джеку и сгреб его в объятья:

— Живой! Живой, сукин ты сын! Джек, прости меня! — он отодвинул от себя, глянул в глаза и снова прижал к груди. Не делай так больше, сынок, — тихо сказал ему, практически на ухо, — Знаю, что виноват перед тобой и сам себя все это время пилил. Прости меня, Джек!

Тот, смущенный порывом своего названного отца, был готов провалиться сквозь землю со стыда. Бурчал в ответ, что он тоже виноват и тоже просит у дяди Жоры прощения. Наконец Георгий расцепил объятия и в дело вступил Семен. Так сжал Джека, что затрещали ребра:

— Ну, что же ты тваренок, с нами делаешь? — в шутку завопил он. — Тетя Тамара вон, — он кивнул, на ожидавшую своей очереди тетку, — все слезы выплакала, у дядьки твоего голова не заживает от постоянных ударов скалкой! Да еще сейчас позориться ему придется, перед всем честным народом! — он обернулся к Георгию. — Надеюсь, ты не забыл наш спор? Дети, стоявшие вокруг, замерли в удивлении. Семен, отпустил Джека на землю и торжественно начал рассказывать, отпихивая локтем пытавшегося остановить его друга.

— Вчера мы с вашим отцом говорили. Я сказал, что Джек появится на днях. На что было заявлено — не может быть! Ну, мы и поспорили — ваша мать свидетель, что если Джек приедет, то ваш отец лезет под стол и там кукарекает три раза! Так, что? Полезешь? — обратился он к Адамсу. И тот, мрачно глянув на друга, полез, кряхтя, под стол и прокукарекал оттуда, под громкий гогот всех присутствующих.

— Я тебе это припомню! — высказал кузнецу, когда вылез. Но даже этот эпизод не мог испортить радости от встречи. Все тискали и сжимали в объятиях блудного сына. Первой опомнилась тетя Тамара:

— Ты, небось, кушать хочешь, сынок? Перекуси пока, а попозже пообедаем все вместе.

Все в семье знали — что означает эта фраза. Праздник на всю деревню.

Едва Джек кивнул, как тут же, как по волшебству был накрыт стол и пока Джек, пытаясь соблюдать приличия, и не рвать куски, а есть аккуратно, все стояли вокруг и умильно смотрели. Пока мать не рявкнула на детей, раздав каждому по куче приказаний, разослав кого куда, готовить торжественный ужин. Они, понурив головы, пошли таскать из подвала банки и корзинки, сама Тамара помчалась на кухню готовить что-нибудь вкусное. С Джеком остались только два мужика, как тут открылась калитка, и появился доктор. И снова начались обнимания и причитания. Но с доком одними объятиями дело не могло закончиться.